Евгения Каллистова / 09.08.2024 / 5 минут
«Кино, пожалуй, самое несчастное из искусств»: советская власть и кинематограф
Евгения Каллистова завершает серию заметок об отношениях советской власти с кинематографом. Это вторая часть истории о том, как на протяжении десятилетий русское кино находилось в оковах советской идеологии. Первая часть доступна по здесь.
- Евгения Каллистоваколумнист FOUR
Моцарт оттепели
Оттепель дала немного воздуха от цензуры после тяжелой сталинской эпохи. Теперь больше половины фильмов было поставлено молодыми, только начинающими самостоятельную карьеру режиссерами. Это стало заслугой в том числе и режиссера Ивана Пырьева, ставшего в 1954 году директором «Мосфильма». Он был первый кинематографист среди череды партбюрократов, никак не относящихся к кино. Он открыл советскому зрителю таких великих режиссеров, как Георгий Данелия, Эльдар Рязанов, Леонид Гайдай и многих других.
Одним из важнейших лиц оттепели стал и Геннадий Шпаликов. Окончив Киевское Суворовское военное училище, на одном из боевых учений он повредил ногу, и будучи больше негодным к военной службе, решил поступить во ВГИК на сценарное отделение.
Свой первый сценарий Шпаликов написал на четвертом курсе университета, по теме, ставшей ключевой на протяжении всей его жизни. Сценарий фильма «Причал» рассказывал о жизни Москвы 50-х, и хотя его одобрили на «Мосфильме», чиновники посчитали дебют «лишенным большого общественного звучания» и запретили картину.
После, Марлен Хуциев предложил ему написать другой сценарий, к фильму, определившему настроение всей оттепельной эпохи кинематографа. «Застава Ильича» - картина о молодости, жизни, любви и абсолютно естественном юношеском непонимании как жить и что делать дальше. В Госкино картину не одобрили из-за отсутствия и намека на соцреализм, а Хуциеву и Шпаликову посоветовали переснять и переписать большую часть сценария. Против картины был и сам Никита Хрущев:
«Даже наиболее положительные из персонажей фильма <…> не являются олицетворением нашей замечательной молодежи. Они показаны так, что не знают, как им жить и к чему стремиться. И это в наше время развернутого строительства коммунизма, освещенное идеями Программы Коммунистической партии!»
Производственный ад затянулся на два долгих года и в 1965 году фильм показали в сокращенном варианте под названием «Мне двадцать лет». Авторская версия будет восстановлена лишь спустя 23 года.
Оттепель дала немного воздуха от цензуры после тяжелой сталинской эпохи. Теперь больше половины фильмов было поставлено молодыми, только начинающими самостоятельную карьеру режиссерами. Это стало заслугой в том числе и режиссера Ивана Пырьева, ставшего в 1954 году директором «Мосфильма». Он был первый кинематографист среди череды партбюрократов, никак не относящихся к кино. Он открыл советскому зрителю таких великих режиссеров, как Георгий Данелия, Эльдар Рязанов, Леонид Гайдай и многих других.
Одним из важнейших лиц оттепели стал и Геннадий Шпаликов. Окончив Киевское Суворовское военное училище, на одном из боевых учений он повредил ногу, и будучи больше негодным к военной службе, решил поступить во ВГИК на сценарное отделение.
Свой первый сценарий Шпаликов написал на четвертом курсе университета, по теме, ставшей ключевой на протяжении всей его жизни. Сценарий фильма «Причал» рассказывал о жизни Москвы 50-х, и хотя его одобрили на «Мосфильме», чиновники посчитали дебют «лишенным большого общественного звучания» и запретили картину.
После, Марлен Хуциев предложил ему написать другой сценарий, к фильму, определившему настроение всей оттепельной эпохи кинематографа. «Застава Ильича» - картина о молодости, жизни, любви и абсолютно естественном юношеском непонимании как жить и что делать дальше. В Госкино картину не одобрили из-за отсутствия и намека на соцреализм, а Хуциеву и Шпаликову посоветовали переснять и переписать большую часть сценария. Против картины был и сам Никита Хрущев:
«Даже наиболее положительные из персонажей фильма <…> не являются олицетворением нашей замечательной молодежи. Они показаны так, что не знают, как им жить и к чему стремиться. И это в наше время развернутого строительства коммунизма, освещенное идеями Программы Коммунистической партии!»
Производственный ад затянулся на два долгих года и в 1965 году фильм показали в сокращенном варианте под названием «Мне двадцать лет». Авторская версия будет восстановлена лишь спустя 23 года.
Марлен Хуциев и Геннадий Шпаликов во время съемок фильма «Застава Ильича» (1964)
В 1962 году за сценарием к Шпаликову обратился Георгий Данелия. Идея фильма «Я шагаю по Москве» снова как никогда была близка автору – молодежь 60-х. Именно Шпаликов буквально за несколько минут придумал всеми любимую песню «А я иду, шагаю по Москве» во время съемок одной из сцен фильма. Но, как и «Заставу Ильича», картину долго не хотели утверждать, ведь герои фильма только «шляются и ничего не делают», по мнению партии.
Эти две культовые картины 60-х многие современники критиковали: кто-то за отсутствие социальной проблематики, кто-то за «лишнюю» инфантильность. Пересматривая эти фильмы сейчас, мы понимаем, как на самом деле воспринималась оттепельная реальность в те годы: легкость и некое ребячество с открытостью и доверием к миру. Ведь все-таки «бывает все на свете хорошо», как в той самой песне.
В 1966 году по сценарию Шпаликова вышла лента под названием «Я родом из детства» с Владимиром Высоцким и Ниной Ургант режиссера Виктора Турова. В нем Шпаликов раскрывает тему, которую начал в «Заставе Ильича» - осмысление прошедшей войны, трагичной и тяжелой. В фильме дети ждут возвращения с фронта своих родных, что перекликается с жизнью авторов картины, у которых, так же как и у их героев, детство выпало на военные годы.
Но глоток свежего воздуха сменился эпохой застоя. Фильмы о «шестидесятниках» перестали пользоваться популярностью и картины Шпаликова были уже неактуальны. Без работы денег на жизнь поэту не хватало, началась депрессия, появились проблемы с алкоголем.
Шпаликов покончил с собой 1 ноября 1974 года, повесившись на шарфе в Доме творчества писателей «Переделкино». Он умер с целой эпохой.
Последнее стихотворение Геннадия Шпаликова звучит так:
«Не прикидываясь, а прикидывая,
Не прикидывая ничего,
Покидаю вас и покидываю,
Дорогие мои, всего!
Все прощание — в одиночку,
Напоследок — не верещать.
Завещаю вам только дочку —
Больше нечего завещать»
Полочное кино
В 1965 году был учрежден Первый съезд Союза кинематографистов СССР - новая организация с монополией на весь процесс кинопроизводства. Она была создана на фоне усиления Союза работников кинематографии во главе с энергичным Иваном Пырьевым и несистемным Михаилом Роммом. Под предлогом омоложения, а правильнее было бы сказать усмирения, двух значимых деятелей кино вывели из состава, назначив председателем более лояльного Льва Кулиджанова.
В застойную эпоху в обиход твердо вошло понятие «положить на полку». Всего в этот период запретили сотни фильмов: «Долгие проводы» Киры Муратовой за антисоветчину, «Историю Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» Андрея Кончаловского за «надругательство над советским селом», «Интервенцию» Геннадия Полока за яркость и сатиру над большевиками. Андрей Кончаловский говорил о полочном кино:
«Шок был от того, как с экрана густо поперла реальность, а реальность не могла не быть абсолютно антисоветской — уже хотя бы потому, что советская идеология не имела ничего общего с реальной жизнью, а реальная жизнь — с советской идеологией. Разрыв между ними был шокирующим»
Эти две культовые картины 60-х многие современники критиковали: кто-то за отсутствие социальной проблематики, кто-то за «лишнюю» инфантильность. Пересматривая эти фильмы сейчас, мы понимаем, как на самом деле воспринималась оттепельная реальность в те годы: легкость и некое ребячество с открытостью и доверием к миру. Ведь все-таки «бывает все на свете хорошо», как в той самой песне.
В 1966 году по сценарию Шпаликова вышла лента под названием «Я родом из детства» с Владимиром Высоцким и Ниной Ургант режиссера Виктора Турова. В нем Шпаликов раскрывает тему, которую начал в «Заставе Ильича» - осмысление прошедшей войны, трагичной и тяжелой. В фильме дети ждут возвращения с фронта своих родных, что перекликается с жизнью авторов картины, у которых, так же как и у их героев, детство выпало на военные годы.
Но глоток свежего воздуха сменился эпохой застоя. Фильмы о «шестидесятниках» перестали пользоваться популярностью и картины Шпаликова были уже неактуальны. Без работы денег на жизнь поэту не хватало, началась депрессия, появились проблемы с алкоголем.
Шпаликов покончил с собой 1 ноября 1974 года, повесившись на шарфе в Доме творчества писателей «Переделкино». Он умер с целой эпохой.
Последнее стихотворение Геннадия Шпаликова звучит так:
«Не прикидываясь, а прикидывая,
Не прикидывая ничего,
Покидаю вас и покидываю,
Дорогие мои, всего!
Все прощание — в одиночку,
Напоследок — не верещать.
Завещаю вам только дочку —
Больше нечего завещать»
Полочное кино
В 1965 году был учрежден Первый съезд Союза кинематографистов СССР - новая организация с монополией на весь процесс кинопроизводства. Она была создана на фоне усиления Союза работников кинематографии во главе с энергичным Иваном Пырьевым и несистемным Михаилом Роммом. Под предлогом омоложения, а правильнее было бы сказать усмирения, двух значимых деятелей кино вывели из состава, назначив председателем более лояльного Льва Кулиджанова.
В застойную эпоху в обиход твердо вошло понятие «положить на полку». Всего в этот период запретили сотни фильмов: «Долгие проводы» Киры Муратовой за антисоветчину, «Историю Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» Андрея Кончаловского за «надругательство над советским селом», «Интервенцию» Геннадия Полока за яркость и сатиру над большевиками. Андрей Кончаловский говорил о полочном кино:
«Шок был от того, как с экрана густо поперла реальность, а реальность не могла не быть абсолютно антисоветской — уже хотя бы потому, что советская идеология не имела ничего общего с реальной жизнью, а реальная жизнь — с советской идеологией. Разрыв между ними был шокирующим»
«История Аси Клячиной, которая любила, да не вышла замуж» (1967)
Кроме запрета на показ неприятной партии действительности или комедийного взгляда на происходящее, трагичной приметой полочного кино стало табу на осмысление травмы военных лет.
Так, фильм «Проверка на дорогах» Алексея Германа пролежал на полке 15 лет. Снятая в 1970 году лента по военной повести отца, Юрия Германа, была дебютной работой режиссера. Сюжет фильма - история пленного русского солдата, сотрудничающего с фашистами, но впоследствии готового искупить свою вину и помочь советскому партизанскому отряду. Попытка реабилитировать в общественном сознании сломанных людей, попавших в плен, была названа партийным руководством «дегероизацией народного сопротивления врагу». Председатель Госкомитета СССР по кинематографии Борис Павленок о фильме:
«Многие военные картины имеют разные ошибки. Эта уникальна тем, что собрала все ошибки, какие только возможно было допустить»
В 1988-м Герман получил за «Проверку на дорогах» Госпремию СССР.
Видение мира и человека Александром Сокуровым также не вписывалось ни в какие рамки советского кино. Картина «Одинокий голос человека», снятая еще студентом третьего курса ВГИКа, стала одной из немногих приговоренных к уничтожению. В самом фильме не было ничего антисоветского, но погружение в сокровенную внутреннюю жизнь героя, переплетенную с хроникой усталых, изнуренных работой людей, вызывало полное отторжение у партии, а эпические образы, составленные по мотивам «Реки Потудань» и других произведений Платонова, отходили от любых принятых канонов того времени, что и похоронило работу на долгие годы.
Только благодаря сценаристу фильма Юрию Арабову картину удалось спасти: он подменил пленку в архиве ВГИКа, выкрав ленту.
Так, фильм «Проверка на дорогах» Алексея Германа пролежал на полке 15 лет. Снятая в 1970 году лента по военной повести отца, Юрия Германа, была дебютной работой режиссера. Сюжет фильма - история пленного русского солдата, сотрудничающего с фашистами, но впоследствии готового искупить свою вину и помочь советскому партизанскому отряду. Попытка реабилитировать в общественном сознании сломанных людей, попавших в плен, была названа партийным руководством «дегероизацией народного сопротивления врагу». Председатель Госкомитета СССР по кинематографии Борис Павленок о фильме:
«Многие военные картины имеют разные ошибки. Эта уникальна тем, что собрала все ошибки, какие только возможно было допустить»
В 1988-м Герман получил за «Проверку на дорогах» Госпремию СССР.
Видение мира и человека Александром Сокуровым также не вписывалось ни в какие рамки советского кино. Картина «Одинокий голос человека», снятая еще студентом третьего курса ВГИКа, стала одной из немногих приговоренных к уничтожению. В самом фильме не было ничего антисоветского, но погружение в сокровенную внутреннюю жизнь героя, переплетенную с хроникой усталых, изнуренных работой людей, вызывало полное отторжение у партии, а эпические образы, составленные по мотивам «Реки Потудань» и других произведений Платонова, отходили от любых принятых канонов того времени, что и похоронило работу на долгие годы.
Только благодаря сценаристу фильма Юрию Арабову картину удалось спасти: он подменил пленку в архиве ВГИКа, выкрав ленту.
«Одинокий голос человека» (1978)
Сокуров о попытке уничтожения своей работы:
«Коммунистам казалось, что все, что происходит в душе человека, должно быть публичным. Мы знаем, что это не так. Я иногда просто не понимал, почему «Одинокий голос человека» был не просто запрещен к показу, а было отдано распоряжение о том, чтобы уничтожить исходные материалы все. Я не понимал. Потому что это моя душа»
Фильм вышел на экраны в 1987 году, но как сказал сам Сокуров, его запрет нанес ему травму на всю жизнь.
«Я отомщу миру любовью»
Кроме сюжетной составляющей полочного кино, цензоры обращали внимание на особенности киноязыка. Любые новаторские или просто непривычные приемы в операторской работе или форме повествования считались непонятными советскому зрителю, а значит не должны были до него дойти.
В 1950-е годы с отличием окончивший ВГИК Сергей Параджанов начал снимать свои первые киноленты в стиле одобряемого партией соцреализма. Но посмотрев «Иваново детство» своего близкого друга Андрея Тарковского, Параджанов навсегда изменил свое восприятие кино.
«Тени забытых предков», история об обреченной любви гуцулов в духе Ромео и Джульетты, стала первым успехом режиссера и принесла ему мировую известность. Кроме того, это был первый раз, когда ему удалось объединить «поэтику» народной мифологии в привлекательный кинематографический язык. Показанный в Европе и Северной Америке, фильм получил 39 международных наград и 28 призов на кинофестивалях. Ни одну из этих наград Параджанов не смог принять лично.
«Цвет граната», вышедший в 1969 году, считается главным шедевром мастера. Рассказ о жизни армянского поэта 18 века Саят-Новы передается Параджановым не через традиционное линейное повествование, а через необычайно интересные и непривычные образы. Опустив диалоги, мастер создал символическую сказку, где каждый кадр - произведение искусства. Красота восточной одежды, украшений, мебели и тканей в исторических церквях, мечетях и турецких банях Тбилиси, как писал сам Параджанов, создает «материальный облик эпохи», а для зрителя - эстетическое потрясение.
«Коммунистам казалось, что все, что происходит в душе человека, должно быть публичным. Мы знаем, что это не так. Я иногда просто не понимал, почему «Одинокий голос человека» был не просто запрещен к показу, а было отдано распоряжение о том, чтобы уничтожить исходные материалы все. Я не понимал. Потому что это моя душа»
Фильм вышел на экраны в 1987 году, но как сказал сам Сокуров, его запрет нанес ему травму на всю жизнь.
«Я отомщу миру любовью»
Кроме сюжетной составляющей полочного кино, цензоры обращали внимание на особенности киноязыка. Любые новаторские или просто непривычные приемы в операторской работе или форме повествования считались непонятными советскому зрителю, а значит не должны были до него дойти.
В 1950-е годы с отличием окончивший ВГИК Сергей Параджанов начал снимать свои первые киноленты в стиле одобряемого партией соцреализма. Но посмотрев «Иваново детство» своего близкого друга Андрея Тарковского, Параджанов навсегда изменил свое восприятие кино.
«Тени забытых предков», история об обреченной любви гуцулов в духе Ромео и Джульетты, стала первым успехом режиссера и принесла ему мировую известность. Кроме того, это был первый раз, когда ему удалось объединить «поэтику» народной мифологии в привлекательный кинематографический язык. Показанный в Европе и Северной Америке, фильм получил 39 международных наград и 28 призов на кинофестивалях. Ни одну из этих наград Параджанов не смог принять лично.
«Цвет граната», вышедший в 1969 году, считается главным шедевром мастера. Рассказ о жизни армянского поэта 18 века Саят-Новы передается Параджановым не через традиционное линейное повествование, а через необычайно интересные и непривычные образы. Опустив диалоги, мастер создал символическую сказку, где каждый кадр - произведение искусства. Красота восточной одежды, украшений, мебели и тканей в исторических церквях, мечетях и турецких банях Тбилиси, как писал сам Параджанов, создает «материальный облик эпохи», а для зрителя - эстетическое потрясение.
«Цвет граната» (1978)
Однако, несмотря на признание, полученное этим фильмом, он вызвал гнев чиновников, которые первоначально приветствовали проект, воспринимая его как олицетворение дружбы кавказских народов. Результат воспринимался как «непонятный и неясный», который никак не сможет проинформировать аудиторию о жизни великого поэта. Под давлением цензуры Параджанов вынужден был полностью перемонтировать картину и изменить название с «Саят-Нова» на «Цвет граната».
После успеха фильма режиссеру предстояло вступить в один из самых трудных периодов своей жизни. К конфронтации с советскими властями его привели не столько фильмы, сколько своенравность. Живя на Украине, он стал участвовать в местной политике, что советские органы сочли как диссидентство. Этому поспособствовало и то, что во время съемок фильма «Тени забытых предков» Параджанов настаивал на том, что диалоги должны вестись на украинском языке, а не дублироваться на русский, как это было принято в СССР. Режиссер говорил, что этот жест был направлен на сохранение этнической атмосферы фильма, однако партия усмотрела в этом националистические идеи.
Параджанов был арестован в значительной степени по сфабрикованным обвинениям в 1973 году. Следователь по делу Макашов однажды сказал: «Вам положен год, но я буду искать пять, потому что за пять лет мы вас уничтожим».
В одном из тюремных писем Параджанов писал:
«Дело, созданное на меня Макашовым, состояло из 3000 страниц, что равно «Войне и миру». Почему я, армянин, должен был жить в центре Киева и делать украинский кинематограф? А еще получать призы на международных фестивалях. Почему? За это надо расплачиваться. Я мог уехать из Киева. Меня просто накрыли. Они хотели меня вообще уничтожить. Могло быть намного хуже. Хотели закрыть в дурдом. М. Блейман говорит о “школе”, которую я создал. Я создал, они разрушили и все. В этом смысл моей изоляции»
После успеха фильма режиссеру предстояло вступить в один из самых трудных периодов своей жизни. К конфронтации с советскими властями его привели не столько фильмы, сколько своенравность. Живя на Украине, он стал участвовать в местной политике, что советские органы сочли как диссидентство. Этому поспособствовало и то, что во время съемок фильма «Тени забытых предков» Параджанов настаивал на том, что диалоги должны вестись на украинском языке, а не дублироваться на русский, как это было принято в СССР. Режиссер говорил, что этот жест был направлен на сохранение этнической атмосферы фильма, однако партия усмотрела в этом националистические идеи.
Параджанов был арестован в значительной степени по сфабрикованным обвинениям в 1973 году. Следователь по делу Макашов однажды сказал: «Вам положен год, но я буду искать пять, потому что за пять лет мы вас уничтожим».
В одном из тюремных писем Параджанов писал:
«Дело, созданное на меня Макашовым, состояло из 3000 страниц, что равно «Войне и миру». Почему я, армянин, должен был жить в центре Киева и делать украинский кинематограф? А еще получать призы на международных фестивалях. Почему? За это надо расплачиваться. Я мог уехать из Киева. Меня просто накрыли. Они хотели меня вообще уничтожить. Могло быть намного хуже. Хотели закрыть в дурдом. М. Блейман говорит о “школе”, которую я создал. Я создал, они разрушили и все. В этом смысл моей изоляции»
Сергей Параджанов
Он оставался в тюрьме на Украине более четырех лет и добился свободы только благодаря борьбе своих друзей. Лиля Брик смогла уговорить французского поэта-коммуниста Луи Арагона обратиться к Брежневу и попросить освобождения друга. И даже после досрочного выходы из тюрьмы, вернувшись в Тбилиси, Параджанов несколько лет оставался без работы и снова был арестован в 1982 году, но на этот раз быстро освобожден.
Когда в СССР наступила новая эпоха реформ, Параджанов возобновил работу. Его пригласили снять грузинскую сказку «Сказание о Сурамской крепости», которая вышла в 1985 году, спустя 15 лет после его последней работы.
В начале 80-х кинематографисты начали уезжать за границу: Андрей Кончаловский, Отар Иоселиани, а за ними и Андрей Тарковский. Для последнего отъезд из Союза был крайне болезненный. Уехав на съемки новой работы, Тарковский решил не возвращаться. В СССР у него остались жена и ребенок. Власти сделали воссоединение с семьей мучительным, дав разрешение на выезд из страны жене Ларисе, но не 12-летнему сыну Андрею.
В отчаянии режиссер рассылает просьбы помочь вывезти сына всем: от ЦК КПСС до президента Италии и папы римского. Ребенок прожил в Союзе без родителей четыре года. Его выпустили в январе 1986 года, в декабре Тарковского не стало.
Когда в СССР наступила новая эпоха реформ, Параджанов возобновил работу. Его пригласили снять грузинскую сказку «Сказание о Сурамской крепости», которая вышла в 1985 году, спустя 15 лет после его последней работы.
В начале 80-х кинематографисты начали уезжать за границу: Андрей Кончаловский, Отар Иоселиани, а за ними и Андрей Тарковский. Для последнего отъезд из Союза был крайне болезненный. Уехав на съемки новой работы, Тарковский решил не возвращаться. В СССР у него остались жена и ребенок. Власти сделали воссоединение с семьей мучительным, дав разрешение на выезд из страны жене Ларисе, но не 12-летнему сыну Андрею.
В отчаянии режиссер рассылает просьбы помочь вывезти сына всем: от ЦК КПСС до президента Италии и папы римского. Ребенок прожил в Союзе без родителей четыре года. Его выпустили в январе 1986 года, в декабре Тарковского не стало.
Андрей Тарковский с женой и сыном
Пятый съезд Союза кинематографистов СССР 1986 года ознаменовал конец партийной власти над киноискусством. Он шел на волне перестройки и быстро похоронил всю цензуру, запреты и полки для фильмов. Но бунт, поднявшийся после десятилетий паразитирующей власти Госкино, не привел к творческому вдохновению. Он потерял себя, сменив тоталитарный толк на тотальную безысходность. По российским экранам идут Арнольд Шварценеггер, Чак Норрис, ван Дамм и Брюс Ли.
Вам понравилась эта статья?
Читайте также:
