Лето от Себастьяна Найта

Джонатан Крэри “24/7. Поздний капитализм и цели сна”
Рекомендует Анна Фридман

В книге “24/7. Поздний капитализм и цели сна” Джонатан Крэри, профессор современного искусства и теории Колумбийского университета, исследует, как благодаря технологиям изменилось отношение человека ко времени и как это повлияло на общество и экономику.

Для описания наших отношений со временем Джонатан Крэри предлагает модель “24/7” – человечество все меньше живет природными циклами, все меньше мыслит время линейно и все меньше верит в прогресс. Вместо этого мы оказываемся во времени вне времени – “времени, которое никогда не проходит, времени, лежащем за пределами стрелок часов”. Джонатан Крэри предполагает, что в укладе позднего капитализма работа никогда не останавливается, “ничто никогда не бывает принципиально “выключено”, не существует состояния настоящего покоя”, а человек превращается в “вечно бодрствующего потребителя”.

Время гомогенизируется. Сложно отделить время работы и время отдыха, когда в любой момент вам может написать коллега или когда десятки корпораций собирают о вас данные для анализа потребительского поведения и борются за ваше внимание. Человек оказывается практически постоянно включен в экономические процессы – либо как потребитель, либо как потребляемый.

Невзятым бастионом для капиталистической системы остается сон: когда человек спит – он не потребляет и не производит. Джонатан Крэри показывает, как начиная с XX века и изобретения психоанализа капитализм все же стремится проникнуть и в процессы сна – придать снам осмысленность, установить цели “сна”. Многочисленные исследования сна, а также массовая культура, которая предлагает нам воспринимать сон как еще одно пространство для деятельности (например, фильмы “Матрица” или “Начало”), выражают фантазию мира 24/7 об использовании сна в экономических процессах.

Книга Джонатана Крэри заслуживает внимания, поскольку на многих примерах, начиная от военных и космических технологий и заканчивая поп-культурой и политическим активизмом в блогах, демонстрирует, как экономика 24/7 формирует нашу связь с повседневностью и сообществами. Эта книга, определенно, заставит вас пересмотреть свое распределение времени.

Аркадий и Борис Стругацкие "Пикник на обочине"
Рекомендует Артём Семёнов

Среди всех прочитанных у Стругацких книг, больше всего запомнилась именно эта. Наверное потому что очень зацепила главная метафора. Та самая метафора с веселым пикником на простой обочине, и какие роли в этом пикнике отведены неведомым космическим гостям, Земле и людям. Занимательно и повод подумать. Далее метафору развивать не могу, уже спойлеры.

Книга, вообще, дает много поводов поразмышлять. И фирменный юмор Стругацких тоже имеется. Так что отличное летнее чтение - можно, кстати, как раз во время пикника.

Альбер Камю "Чума"
Рекомендует Владислав Буров

Книга представляет собой что-то между универсальным пособием по преодолению жизненных невзгод и философской притчей о принятии неизбежного в формате дневника. Как и все прочие работы французского метра эта пропитана человеческими чувствами, переживаниями и страданиями. Только в этот раз этот путь проходит не один единственный протагонист, а целый город. Эта история о людях, гордо вставших в полный рост перед безликим всесильным врагом в залитом алжирским солнцем Оране. Агония сотен заставит читателя и героев сопереживать, верить, надеяться и смиряться. "Чума" прекрасно помогает найти свой путь в сложных для всех вокруг обстоятельствах, что в наши дни точно не будет лишним.

Юрий Слёзкин "Дом правительства"
Рекомендует Фёдор Алексеев

Сага о русской революции, «Дом правительства», написанная Юрием Слёзкиным - американским профессором, который давно уехал из СССР. Для меня эта книга оказалась достаточно важной, сродни мастриду, о чем хочется сказать пару слов.

«Дом правительства» это как экранизации литературной классики, которые правильно делать раз в поколение, когда старятся и умирают люди, для которых Анна Каренина похожа на Одри Хэпберн, а в связи с этим нет ничего неприличного в том, чтобы снять в этой роли Киру Найтли. Жанрово, если мы вспомним литературные попытки Захара Прилепина или классический труд Гроссмана, подобный опыт одинаково убедительно показывает, что классический русский роман для описания русской национальной трагедии давно не годится.

Солженицыновский художественный опыт исследования этой трагедии кажется теперь переходной формой, а американский нон-фикшн наиболее подходящим в этом жанре. Великую русскую книгу сегодня может написать только американский профессор, готовый на год запереться в Гуверовской библиотеке, но при этом сохраняющий тот запас русскости, которого, скажем, нет у Энн Эпплбаум.

В своей книге Юрий Слёзкин ни горяч и ни холоден, то есть одинаково лишен нежности к старобольшевистским героям, которая так свойственна шестидесятнической интеллигенции, и той ненависти, которая естественна для несвязанного родством с этими персонажами современному русскому.

Юрий Слёзкин все понимает по-русски и оценивает по-американски — редкая комбинация, позволившая ему написать очень деликатный научно-популярный труд, не срываясь ни в борьбу с масонами, ни в вековое рабство. В неполные тысячу страниц Юрий Слёзкин уместил свое «Красное колесо», пусть и с вызывающей местами вопросы концепцией партии большевиков как религиозной секты. Но при этом он остается верным своей идее на протяжении всей книги, пронося и защищая ее от истоков революции до начала Большого террора.