Ливан и ливанцы 2.0

Такой подробный анализ сделан не напрасно, ведь важно понимать, что конфессиональный фактор для страны является системообразующим: по нему строится вся жизнь, начиная от местности проживания и заканчивая политическими партиями и всей политической системой.

В стране на сегодня зарегистрировано 18 конфессий, что существенно для сравнительно небольшого государства. Озираясь на историю Ливана, видится, что четыре из них могут считаться наиболее влиятельными на тех или иных этапах становления ливанской государственности: католики-марониты, друзы, мусульмане-шииты и мусульмане-сунниты. Православные христиане тоже внесли свой вклад в развитие Ливана, особенно в культурную жизнь, однако они никогда не были главными игроками ливанского социально-политического поля. Если мусульмане являются для большинства более или менее ясным понятием, то есть вероятность, что слова «марониты» и «друзы» многие встречают впервые, что подвигает нас к небольшой исторической справке.

Марониты. До VII в. маронитские общины находились в лоне Антиохийской православной церкви, разделяя ее вероучение. Однако с VII в. в церкви начинается борьба с ересью монофелитства (учение о наличии у Иисуса Христа одной воли – божественной; православное богословие говорит о том, что воли две: божественная и человеческая, которая подчиняется первой), продолжающаяся в течении нескольких столетий. Марониты, в частности, обвинялись в этой ереси. Так марониты уходят «из-под крыла» Антиохийской православной церкви и оформляются как самостоятельная церковь. К XII в. формируются взгляды о необходимости перехода под юрисдикцию Ватикана, а в конце столетия – в 1182 г. - это закрепляется в унии между маронитами и Римско-католической церковью. В 1213 г. на Латеранском соборе принимается положение, подтверждающее, что Святейший Престол признает за маронитами право принадлежать к Антиохийской церкви (подчиненной Римскому епископу) лишь в качестве раскаявшихся еретиков, вернувшихся на путь истинной церкви. Через 3 года первый маронитский архиерей Иеремия получает сан епископа Католической церкви. Таким образом, Маронитская церковь оформляется в качестве католической, находящейся под юрисдикцией Ватикана. Вплоть до периода французского мандата марониты были важнейшей конфессией в Ливане, разделяя этот статус с друзами.

Друзы. Друзская община развивается как самостоятельная на перекрестке X-XI вв. во время правления халифа аль-Хакима би-Амриллаха в Египте. Оно появляется как течение, изначально вдохновленное идеями исмаиилитского направления ислама (разновидность шиизма). На протяжении османского периода в истории Ливана друзы, наряду с маронитами, соперничали за власть в эмирате и часто противопоставлялись друг другу как наиболее влиятельные общины. В XIX в. на территории эмирата Горный Ливан произошел вооруженный конфликт, именующийся друзско-маронитским (1841-1860 гг). Друзизм является чрезвычайно специфичным ответвлением в исламе. Выйдя «из-под крыла» шиитского течения с годами вероучение друзов сильно трансформировалось. Сегодня друзы верят в переселение душ и воплощение единого Бога в людях, практикуют такию ( в исламе – ложь для сокрытия истинной веры во враждебном окружении). Сообщество друзов несколько иерархизированно и закрыто для проникновения: друзом нельзя стать, им можно только родиться. При таком положении представители течения традиционно стараются находить себе супругов из своей общины.

Современная ливанская жизнь насквозь пронизана конфессиональной составляющей. Начнем обозрение!


Расселение

В большинстве своем представители каждой ливанской общины живут весьма концентрированно и компактно. В северной провинции Аккар преимущественно проживают сунниты за исключением заметной численности алавитов в Триполи, маронитского анклава в Згарте, а также «островка» православных в городе Амьюн. Джебель-Амиль – исторический регион в южной части страны, объединяющий две провинции: Южный Ливан и Набатию, заселен, в основном, шиитами. При этом существенное по численности количество суннитов живет в городах Сайда и Тир. В провинции Бальбек-Хермиль распределение следующее: в центральной части преимущественно живут шииты, сунниты концентрируются в районе города Арсаль, в пограничных северо-восточных районах сосредоточилось христианское греко-католическое население. В той части долины Бекаа, которая входит в состав одноименной провинции, центральная часть заселена суннитами, вдоль западной границы провинции наблюдается вытянутые с севера на юг «полосы», где живут марониты и греко-католики (центр мелькитов - город Захла), в восточной части провинции заметное сосредоточение друзов. В Джебель-Любнан (провинция Горный Ливан) большинство населения составляют марониты, в то время как в историческом районе Джебель-Шуф компактно сосредоточены друзы.

Личный статус

В стране религиозным общинам делегируется право судебного регулирования по семейным делам, а также вопросам личного статуса представителей общины ввиду отсутствия в стране единого закона об актах гражданского состояния. В эту отрасль правового регулирования входит регистрация рождения или смерти, заключение брака или оформления развода, вопросы наследования имущества и т.д.


Среднее образование

Образовательная сфера, как область общественной жизни, также повторяет сегментное размежевание, характерное для Ливана. Школьное образование в Ливане делится на государственный сектор и частный. Все частные школы за редким исключением напрямую аффилированы с определенными конфессиональными общинами. Примером является сеть школ «Аль-Махди», находящаяся под контролем партии «Хезболла», в школах существуют заметные элементы идеологического воспитания. Сунниты обладают разветвленной сетью школ, основанных Благотворительной исламской ассоциацией Бейрута «Аль-Макассед». Помимо, крупнейших по численности конфессий страны у армянской общины есть ряд собственных школ – Армянская евангелическая школа Анджара, Армянская евангелическая школа Петра и Елизаветы Торосян, Армянская евангелическая гертменская школа и др.; у православной общины – Православный колледж Святой Марии, Национальный православный колледж и др; у протестантов – Средняя адвентистская школа, Бейрутская баптистская школа и т.д.

На 2005 г. по информации Центра изучения образования и развития в стране насчитывалось 256 маронитских школ, суннитских – 102, шиитских – 86, греко-католических – 49, армянских – 22, друзских – 19, православных – 15. Общее количество обучающихся в религиозно аффилированных школах составило 309 тыс. человек.


Высшее образование

Конфессиональный фактор затрагивает и сферу высшего образования в Ливане. Что касается шиитского сегмента, то Высший исламский шиитский совет — главный религиозный орган шиитов Ливана, контролирует Исламский университет Ливана. В документах университета говорится, что он стремится к достижению тех же целей, что и Шиитский совет. Под протекцией шиитской партии «Хезболла» находится университет «Маареф», а Ранда Берри, жена лидера союзнического «Партии Бога» (другое название партии «Хезболла», представляющее дословный перевод с арабского) шиитского движения «Амаль» и многолетнего спикера ливанского парламента Набиха Берри, является основательнецей и владелицей Финикийского университета. Учредитель Университета науки и искусств Ливана - некоммерческая организация «Аль-Мабаррат», основанная ныне почившим шиитским имамом Мухаммадом Фадлаллахом. Широкая сеть высших учебных заведений контролируется (зачастую, являются собственностью) государственными деятелями из суннитской общины. В их число входит Университет им. Рафика Харири (бывш. Канадский университет Харири), переименованный в честь основателя, премьер-министра и лидера суннитского движения «Мустакбаль», после его гибели. Действует также Университет «Азм», учрежденный нынешним премьер-министром Наджибом Микати и получившим названием в честь движения, которое сам политик возглавляет. Городской университет Триполи (бывш. Университет Триполи «Аль-Манар») был основан Рашидом Караме, суннитским государственным деятелем, 8 раз занимавшем кресло премьер-министра Ливана, а сейчас аффилирован с Фейсалом Караме, действующим политиком и племянником основателя университета. Дар-аль-Фатва, главный религиозный суннитский орган страны, владеет Исламским университетом Бейрута. Существует еще ряд высших учебных заведений, связанных с деятелями суннитской общины. В маронитском сегменте действуют такие университеты как Университет Ла Сажесс, Университет Святого Духа, Бейрутский университет Святого Иосифа, Университет Святого Семейства и др. Православные христиане (чада Антиохийской православной церкви) добились создания университета с православной ориентацией при содействии Патриарха Антиохийского и всего Востока Игнатия IV, они основали Баламандский университет в 1988 г.


Политические партии

Суннитский сегмент главным образом представлен движением «Мустакбаль» (в январе 2022 г. прекратило активную деятельность в связи с серьезным кризисом в стране, однако есть вероятность, что это носит временный характер) во главе с Саадом Харири, также в суннитской среде можно отметить такие силы как Движение «Азм», которое возглавляется настоящим премьер-министром Наджибом Микати, а также Арабскую партию освобождения, лидером которой является Фейсал Караме. Наиболее влиятельной маронитской политической структурой на сегодняшний день является Свободное патриотическое движение, основанное действующим президентом Ливана Мишелем Ауном и ныне возглавляемое его зятем Джебраном Басилем. Кроме этого политического движения марониты представлены партией «Ливанские силы» во главе с лидером Самиром Джааджей, движением «Марада» с Сулейманом Франжьей-младшим в качестве лидера, а также партией Сами Жмайеля «Катаиб». В шиитский сегмент ливанского политического поля связан с двумя крупными политическими единицами: партией «Хезболла» (глава – Хассан Насралла) и движением «Амаль» (лидер – Набих Берри, 30 лет возглавляет ливанский парламент). Друзы имеют две политические партии, возглавляемые представителями древних и авторитетных семей. Валид Джумблат занимает пост лидера Прогрессивно-социалистической партии, а Таляль Арслан стоит во главе Ливанской демократической партии. Существуют свои политические структуры и у единственной этноконфессиональной общины страны – армянской. Она представлена, прежде всего, Армянской революционной федерацией «Дашнакцутюн» и Социально-демократической партией «Гнчакян».


Медиа

В сфере медиа существует разделение на национальные СМИ, связанные с той или иной конфессиональной силой. Телеканал «Аль-Манар» принадлежит партии «Хезболла», равно как и радиостанция «Ан-Нур», ориентирующиеся на шиитов. На ту же целевую аудиторию вещают каналы NBN. На протяжении 26 лет вещал телеканал «Future TV», являющимся официальном каналом суннитского движения «Мустакбаль», однако в 2019 г. из-за финансовых проблем он был закрыт. Тем не менее, суннитская аудитория не остается в этом отношении «обездоленной», поскольку отсутствие ливанского суннитско ориентированного канала восполняется вещанием общеарабских «Аль-Джазиры» и «Аль-Арабии», обе из которых принято считать просуннитскими в силу финансирования суннитскими правителями Катара и ОАЭ, соответственно. Для христиан вещают OTV, а также два других канала можно с некоторыми оговорками отнести также к христианскому сегменту: LBC и MTV.


Политическая система

В Ливане действует так называемая система конфессионализма (или политического конфессионализма). Это некоторый феномен, который политологически принято связывать с консоциональной демократией (вид демократии, где доступ к власти пропорционально разделен между крупнейшими социальными группами разнородного общества). Ливанская система конфессионализма базируется на Конституции Ливана 1926 г., Национальном пакте 1943 г. и Таифских соглашениях 1989 г.

Основной закон страны от 1926 г. ввел два элемента консоциационализма: автономию общины и соразмерность общинного представительства в органах государственной власти (ст. 9 и 10; 24 и 95). Вместе с тем, Конституция вводила соотношение представленности общин в парламенте страны (Палате депутатов), которые позже корректировались законными актами вплоть до обретения независимости (соотношение христиан к мусульманам): 1926 г. – 17:13, 1929 г. – 25:20, 1934 г. – 14:11, 1937 г. – 35:28.

Национальный пакт от 1943 г. (между прочем, неписанное и неофициальное соглашение) также привнес один принцип, который и по сей день является определяющим в контексте политического конфессионализма в Ливане, а именно – разделение высших государственных постов между представителями трех, самых многочисленных, общин страны. Так, пост президента республики стал неформально закрепленным за христианином-маронитом, кресло премьер-министра – за мусульманином-суннитом, а место спикера парламента – за мусульманином-шиитом, помощниками премьер-министра и спикера парламента должны были стать православные христиане. Вместе с тем, место командующего ливанской армией отводилось маронитам, а начальника генштаба – друзам. Пакт внес новое соотношение представительства во властных структурах и парламенте – 6:5 (христиане-мусульмане).

Таифские соглашения как итог кровопролитной гражданской войны изменили формат представительства в органах госвласти (равное соотношение христиан и мусульман) и формализовали некоторые положения Национального пакта (положение о равном представительстве было внесено в Конституцию – 24 ст.). Создавалась система сдержек и противовесов, чтобы не допустить формирования монопольного права на принятие политических решений у одной общины. В Конституцию внесли изменения: в статье 65 декларируется, что кабинет министров «принимает решения консенсусом».


Куда лежит ливанский путь: энтропия или процветание?

Исторический процесс сформировал ливанское государство чрезвычайно гетерогенным в социальном отношении. Это и великое счастье для Ливана, поскольку дает возможность “собирать нектар” со множества религиозных традиций и культур, обрастая положительными сторонами каждой. В то же время для “страны кедров” – это серьезная проблема, потому что разнородность общества порождает конфликты внутри него самого и между конфессиональными элитами, а также серьезно затрудняет процесс принятия решений. Часто обычный ливанец “заперт” в своей общине, что не является его осознанным выбором, а диктуется социальными реалиями. К примеру, ливанец-шиит, родившийся на юге страны с подавляющим шиитским населением, постоянно находится в единообразной социальной среде. Он ходит в шиитскую школу, позже начинает регулярно посещать мечеть, которую посещают только шииты. Смотрит канал “Аль-Манар”, слушает радио “Ан-Нур”. Свой политический голос он отдает устоявшемуся шиитскому тандему Хезболла-Амаль. Все это не способствует развитию общеливанской идентичности. Многие (не все, конечно) ливанцы ассоциируют себя скорее со своей конфессией, нежели с принадлежностью к общей ливанской нации, которую они “в глаза” никогда не видели. Это существенная проблема для страны, так как горизонтальные связи никак не могут устояться. Конфессиональные элиты молчаливо потворствуют консервации настоящего положения. Объясняется это их очевидным страхом потерять привилегированное положение у государственной “кормушки”, когда конфессиональная консолидация уступит общеливанской. Принципы меритократии (власть наиболее достойных) выйдут на первый план, а лидеры общин потеряют социальную базу лидерства. Тем не менее, говорить о полном отказе от конфессионализма означает лишь сотрясать мантрами воздух. Слишком много конфессионально-детерминированного уже укоренено в социально-политических практиках страны. Крушение старых порядков имеет потенциал (хоть и небольшой) спровоцировать нарушение межсегментного мира, и тогда страна снова погрузится в гражданскую войну, что невозможно рассматривать как выход.


Социальная структура Ливана ныне движется в сторону усиления мусульманского населения, что в скором времени, вероятно, начнет отражаться на социально-политической жизни страны и ее нормативных основаниях. В ближайшее десятилетие мы будем наблюдать за тем, как страна будет находить новый баланс для политической системы и искать рецепт для поступательного движения в будущее в нынешних трудных геополитических условиях.