Театр вне театра, или как не попасть случайно на спектакль

Театр делает первые шаги из театра

Сайт-специфик возник задолго до того, как государственные театры вознамерились привлечь к себе внимание, а внеинституциональные режиссеры – найти место для реализации задумок.

Эксперименты с выходом за пределы театра проводились еще в эпоху авангарда и уже тогда были распространены в России. Николай Евреинов, режиссер и теоретик театра, в 1920 г. на Дворцовой площади в праздник годовщины революции поставил спектакль “Взятие Зимнего Дворца”, в котором приняло участие от 8 до 10 тысяч человек. В спектакле было две площадки – “белые” и “красные”, где пантомимами обыгрывались действия Временного правительства и большевиков. Как в китайском театре теней, в окнах Зимнего Дворца разыгрывались силуэтные сцены сражений. В инсценировке задействовались артиллерия и бронетехника, несколько сотен солдат и матросов. Спектакль начинался с пушечного выстрела, а в кульминации звучал пятиминутный залп из знаменитого крейсера “Аврора”. В ноябрьском выпуске “Вестника театра” за 1920 г. Н. Шубский писал, что “в 17-м году пуль выпустили меньше, чем теперь”. Постановку Н. Евреинова можно считать одной из самых масштабных в истории театра. Не зря кадры из одноименной экранизации постановки, снятой Константином Державиным, нередко принимают за реальные фотографии взятия Зимнего Дворца.

Постановка Н. Евреинова не была единственной в своем роде. В один ряд с ней можно поставить спектакли “Гимн освобожденному труду” (или “Мистерия освобожденного труда”), режиссером которого был Александр Кугель, также помогавший Н. Евреинову во “Взятии Зимнего Дворца”, и “К мировой коммуне”, над которым работали Константин Марджанов, Николай Петров и Сергей Радлов. Обе постановки исполнялись перед зданием Фондовой биржи в Петербурге, и в каждой из них было задействовано более 4 тысяч человек. Показ последней постановки посмотрели более 45 тысяч зрителей. Сайт-специфик в советской России часто имел агитационное содержание, демонстрировал доблесть и силу “коллективного тела”, возникшего в революцию, и становился реконструкцией исторических событий.

Эксперименты с театральным пространством, более скромные по масштабам, проводили и западные театральные деятели. Макс Рейнхардт поставил “Сон в летнюю ночь” в 1910 году в сосновом лесу в Берлине, а “Венецианского купца” в 1934 на площади Кампо сан Тровазо в Венеции. Театральное пространство его постановок не только воспроизводило в точности место действия пьесы, но и задавало определенную тональность для актерской игры и взаимодействия со зрителем.


Спор о сайт-специфике

В наши дни, когда театр все чаще выходит за свои пределы, и спектаклем, разыгрываемым на улице уже никого не удивишь, все сложнее становится дать определение разросшемуся жанру сайт-специфика. Всякий ли театр вне театра можно считать сайт-спецификом? А можно ли считать сайт-спецификом спектакль, где само здание театра играет художественную роль? Можно ли считать виртуальную реальность и социальные сети особыми площадками для сайт-специфика?

Существует два подхода к определению сайт-специфика. Согласно одному из них, всякий театр, который создается за пределами сцены, можно назвать сайт-спецификом. Согласно второму подходу, в сайт-специфике место должно выполнять определенную художественную функцию, влиять на зрительское восприятие или провоцировать взаимодействие зрителя с пространством. Например, быть, как в постановках М. Рейнхардта, “натурной декорацией” места действия, обозначенного в пьесе, или, как в постановке Н. Евреинова, быть самостоятельным действующим лицом.


Почему сайт-специфик стал популярен?

Интерес к сайт-специфику возобновился после перформативного поворота 60-х годов с возвращением к лабораторному формату, который нацелен на совместный поиск оригинальных художественных решений. Театр стал лабораторным на фоне очередного всплеска сциентизма и признания роли эмпирического метода в гуманитарных и социальных науках. Театр, утративший свою экспериментальность после заката авангарда, вновь стал пространством для экспериментов. Перформерам стало интересно, с помощью каких приемов и средств создается материальность спектакля – как формируется телесность, как возникает звук, как образовывается пространство.

Лабораторный формат “производства” спектакля подразумевал под собой экспериментальность и позволял выводить театр в незнакомое пространство, в котором перформеры могли осваивать новые способы взаимодействия между собой, со случайными зрителями и с самим пространством. Барьер в виде сцены был сломан. Одновременно с этим стало происходить зарождение перформанса и размытие границы между ним и театром. По сути, сайт-специфик – это жанр театра, который склонен перетекать в перформанс. Сайт-специфик может обрести случайного зрителя из прохожих, если локация остается не огороженной; более того, сайт-специфик может вовлечь зрителя в действие, причем иногда зритель вовлекается в действие, сам того не подозревая. Перформеры могут сами взаимодействовать с пространством – а могут предложить взаимодействовать с ним зрителю. Пространство с помощью вербальных и невербальных обозначений может как предлагать определенные способы взаимодействия, так и нет.

Непредсказуемость роднит сайт-специфик и лабораторный формат, поскольку внешние события и реакции окружающих людей на спектакль и на подготовительные театральные практики могут стать как объектом изучения для лаборатории и привести к каким-то художественным решениям, так и компонентом, содержанием сайт-специфик спектакля. Кроме того, в результате каждый зритель может вынести из сайт-специфика опыт, существенно отличный от опыта другого, а сам жанр предполагает большое пространство для вариативности действий.

Это объясняет еще одну причину, почему сайт-специфик часто срастается с лабораторным форматом. Множество спектаклей, которые создаются единовременно в зависимости от того, как участник воспринимает пространство и взаимодействует с ним, указывает на второстепенность и неважность результата. Сайт-специфик не может быть нацелен на производство единственно верных смыслов или выведения единой морали, потому что в сущности, как и лаборатория, он не направлен на производство единого спектакля. Лаборатория не обязана завершиться изготовлением спектакля, а сайт-специфик, строящийся на опыте проживания участниками неких процессов в пространстве, распадается на множественные спектакли. И лаборатория, и сайт-специфик постигают пространство и его элементы в настоящем времени и нацелены на поиск смыслов, а не на их утверждение, на пребывание “здесь и сейчас”, на проживание процессуальности.

Наконец, адаптация жанра сайт-специфика к формату лаборатории объясняется и экономическими соображениями: лаборатории, обычно организуемые частными инициативами, имеют небольшие бюджеты, а сайт-специфик не требует больших затрат.

Воскрешение театральной лабораторности стало не единственной причиной популярности сайт-специфика. Сама природа театра закладывает основу для популярности этого жанра, ведь театр – это мимесис, подражание, стремление к реальности. А что может лучше способствовать реалистичности спектакля, чем помещение действия в реальное пространство и включение его в контекст происходящей в этом пространстве жизни? Именно этим соображением руководствовался в своих спектаклях М. Рейнхардт.

Опыт советских театральных авангардистов показывает, что сайт-специфик – жанр, удобный для социально-политического высказывания, а потому может выражаться как в массовых агитационных мероприятиях, как это было в РСФСР, так и в политическом театре и в акционизме. Наиболее ярко связь между сайт-спецификом и политическим театром демонстрирует постановка Всеволода Лисовского “Меловой крест” по пьесе Бертольта Брехта “Страх и отчаяние Третьей империи”, которая по первоначальной задумке режиссера должна была играться в подземном переходе 9 мая 2022 года. В итоге спектакль был перенесен в сквер “Огородная слобода”, а доигрывался в отделении полиции. Режиссер не ставил перед собой задачи осмыслить реальность или как-либо воздействовать на нее, но в вынесении брехтовских текстов в публичное пространство видится попытка дополнения реальности и выстраивания коммуникации с ней. Перенос площадки обнаружил непредсказуемость, трикстерский характер пространства, задействованного в сайт-специфике. Вмешательство ОМОНа в спектакль как бы дополнило его. Сотрудники ОМОНа, задержавшие режиссера и нескольких зрителей во время показа, сами того не ведая, стали участниками спектакля, его героями. Сайт-специфик поглощает все вокруг себя. Все, что оказывается в поле спектакля, будь то предмет, звук, человек, запах, обречено стать одним из кирпичиков действия спектакля, непреднамеренно оказаться вовлеченным в него.


Проектные лаборатории сайт-специфика в России

В России создание сайт-специфика в лабораторном формате – распространенная практика.

Одним из наиболее запоминающихся проектов стал спектакль “Первого театра” “Точки на Расточке”, поставленный Катериной Андреевой в 2019 году. Расточка – ветшающий заводской район Новосибирска с двухэтажной застройкой, известный своей криминальной обстановкой. В рамках лаборатории перформерам предлагалось “присвоить” этот район себе, внедриться в него: они изучали локации, находили среди них необычные, искали “свое место” в районе и думали над тем, чем они там могут заняться. Для будущих зрителей так сформировался маршрут между “точками” района, который можно было проходить в любой последовательности. Опыт освоения Расточки перформерами сплетался с опытом освоения этой местности зрителем. Перформеры привязывали себя эластичными лентами к деревьям и пытались убежать от них, складывали кирпичи, мыли камни, рисовали на разрушенных стенах, высаживали анютины глазки, кормили хлебом голубей, играли в футбол, водили хороводы вокруг наряженной летом елки, а в конце выливали воду в неработающий фонтан. Обычные и необычные действия перформеров переплетались с повседневными действиями и разговорами местных жителей, с их реакцией на спектакль.

Спектакли “Север” и “Север-2” тоже родились из лабораторий в рамках совместного проекта Архангельского молодежного театра и группы “просо”. Оба спектакля – инсталляции, театр предмета, объекты которого сделаны специально под пространство и без него существовать не могут, театр без актеров, но с их голосами, рассказывающими истории о людях Севера и о его будущем. Оба спектакля проводились в помещениях Морского-речного вокзала в Архангельске. Зрители могли сами выбирать, в какой последовательности заслушивать истории и передвигаться между локациями, как изучать Север. В 2021 году за спектакль “Север” Архангельский молодежный театр получил специальную премию фестиваля “Золотая Маска” “за расширение конвенций репертуарного театра”.

Лаборатория “Были и небыли”, проведенная Никой Пархомовской, в итоге переросла в спектакль-променад под режиссурой Кирилла Люкевича. Участники лаборатории переосмысляли жизнь и творчество архангельского писателя-сказочника Степана Писахова. Именно от его памятника начинался спектакль-променад. Через его биографию и его тексты предлагалось изучить историю города, его жизнь, составить карту “писаховских” мест. Инсталляции и перформансы внутри спектакля также должны были передать “писаховское” сказочное мироощущение зрителю. Происходило переплетение былинного города и города реального, города глазами С. Писахова, перформеров и горожан.


Каким еще может быть сайт-специфик?

Среди поджанров сайт-специфика можно выделить спектакли-променады и VR-спектакли, хотя этот список далеко не исчерпывающий.

В спетаклях-променадах сценическое действие происходит во время прогулки; иногда сама прогулка как таковая и становится сценическим действием. “Разговоры беженцев” по пьесе Бертольта Брехта в постановке Константина Учителя – это спектакль-променад, потому что зрители были вынуждены передвигаться по Финскому вокзалу вслед за актерами, ведущими пространный диалог-рассуждение на политические и бытовые темы. Актеры сидели в зале ожидания, пили в вокзальном кафетерии, ходили по перрону, а зрители шли за ними, вживляя актеров в роль беженцев на вокзале и дополняя брехтовские тексты увиденными вокзальными локациями.

В спектакле Федора Елютина и немецкой театральной группы Rimini Protokoll “Remote Moscow” актеров как таковых уже не было: зрители слушали виртуальный аудиогид в наушниках, исследовали путь от Миусского кладбища до крыши ЦУМа. Гид подсказывал зрителям не только, куда идти, но и какие движения совершить – так зрители сами становились перформерами в спектакле.

Но есть проекты, которые исключают или ограничивают вербальную коммуникацию между перформером и зрителем и предоставляют зрителя в ходе прогулки самому себе. Проект “Скольжение”, выработанный Артемом Томиловым, тому пример. Любой желающий мог связаться с кураторами проекта и подготовить собственный маршрут для прогулки, наполнивть его содержанием. Концепция сводится к формуле “человек = маршрут”. Зритель просто следует за создателем маршрута, но уже сам решает, на что ему обратить внимание в пространстве, как вступить с городом в контакт. Во время своей прогулки А. Томилов формировал метаповседневность: имитировал езду в разбитой, заброшенной машине, снимал деньги в Сбербанке, покупал сосиски и пряники в Ашане, а затем бросал их в окно разрушенного дома культуры. Стоящие за этими простыми действиями метафоры зритель мог как считать, так и не считать – понимание зрителя не было целью. “Сценическое действие” создавалось и теми событиями, с которыми гуляющие могли столкнуться по дороге. Зритель мог вовсе и забыть, что он находится на спектакле, и просто наслаждаться прогулкой или, наоборот, начать строить свой собственный спектакль. К осени 2021 года участники проекта создали 13 маршрутов.

Направление VR-спектаклей также активно развивается, причем к этому поджанру сайт-специфика проявляют активный интерес и крупные государственные театры. Спектакль “Бенефис Розы Хайруллиной” и предшествующий ему шестидневный перформанс объединял в себе как изучение реального театрального пространства, сценического и внесценического, так и виртуального. Шесть дней актриса сидела на Новой сцене Александринского театра за стеклом, наблюдая за публикой и становясь в свою очередь объектом наблюдения. По истечении шести дней Р. Хайруллина покинула театральное пространство, и камеры транслировали, как она идет по коридорам театра. На сцене оставалась ее 3D модель, которой каждый зритель мог управлять. Виртуальное тело актрисы становилось своего рода пространством внутри реального театрального пространства, и каждый зритель мог получить опыт существования в этих двух пространствах.

Смешение реального и виртуального пространств в сайт-специфике используется и в образовательных, выставочных целях. Примером тому служит музейно-театральный проект “Театрократия. Екатерина II и оперы” в “Царицыно”. Частью выставочной экспозиции, где представлены оперные партитуры и либретто, бутафория, эскизы костюмов и сценография к постановкам, стал VR-спектакль Михаила Патласова с исполнением редких фрагментов русских и итальянских опер XVIII века. Спектакль одновременно и расширяет пространство выставки, и дает возможность послушать оперы в аутентичном пространстве Большого дворца.

Еще один способ взаимодействия реального пространства с виртуальным был представлен в 2017 году в спектакле “Ночь в библиотеке” Робера Лепажа. Сидя в читальном зале и надев шлем виртуальной реальности, зритель мог посетить разные библиотеки мира как реально существующие, так и вымышленные, сопровождаемый голосом рассказчика.

С появлением и развитием жанра сайт-специфик определить, что такое театр, стало сложнее. Сайт-специфик размывает театр:; отказываясь от сцены в привычном понимании, сайт-специфик утверждает театральность жизни, демонстрирует, что театр – это процесс. В первую очередь процесс исследования мира вокруг и проживания своих реакций на мир. Сайт-специфик полюбился как перформерам, так и зрителям не только потому, что он дает простор для творческих экспериментов и ощущение сопричастности, вливания в пространство, вовлеченности в процесс, но и потому, что он часто оказывается непредсказуемым. И перформеры, и зрители совместно отправляются в путешествие, не зная, что они встретят на своем пути и чем их путь завершится.