Солнце Венесуэлы рождается в Эссекибо

А в чем, собственно, дело?

Дело в том, что добрососедские отношения Венесуэлы и Гайаны омрачает до сих пор не разрешенный территориальный спор, уходящий корнями в начало XIX века. Каракас претендует на большой приграничный регион – Гайана-Эссекибо, богатый золотом, бокситами, алмазами и нефтью. Изначально он входил в состав генерал-капитанства Венесуэла времен Испанской империи, однако впоследствии оказался в составе Британской Гвианы – колонии «владычицы морей», как представляется, не вполне законно.

При поддержке Соединенных Штатов (не забываем про доктрину Монро) Венесуэла и Великобритания обратились в международный арбитражный суд для разрешения их спора. Тем не менее, в результате процесса, длившегося с 1897 по 1899 гг., основная часть территории площадью 159,5 тыс. кв. км осталась под управлением Британской империи. Это решение было закреплено соглашением о демаркации границ в 1905 году.

Казалось бы, что вопрос закрыт, но спустя несколько лет всплыло письмо представителя Каракаса на суде Северо Маллет-Превоста, в котором он утверждал, что фактически арбитражное решение 1899 года оказалось сговором двух империй – Российской и Британской, отнюдь не в пользу латиноамериканского государства. Оскорбленная Венесуэла потребовала пересмотра дела, отказавшись соблюдать вердикт конца XIX века. В феврале 1966 года была созвана международная конференция в Женеве, главным итогом которой стало следующее: вопрос Эссекибо решается исключительно в двустороннем порядке между заинтересованными сторонами. Иными словами, никакие Лондоны и Международные суды ООН вмешиваться не должны.

В дальнейшем процесс решения территориального спора забуксовал, и надежды венесуэльского народа, неизменно поддерживавшего «возвращение в родную гавань» Эссекибо, легли на плечи революционного лидера Уго Чавеса. К сожалению или счастью, они не оправдались. Наоборот, Команданте старался поддерживать добрососедские отношения с Гайаной, стремясь укрепить лидерство в Карибском бассейне. Перемещение чувствительного для обеих стран вопроса на второй план не находило широкой поддержки у населения и оппозиции, но высокий рейтинг президента позволял ему эту «шалость».

В отличие от своего предшественника, Николас Мадуро, действующий президент Венесуэлы, избрал курс на эскалацию конфликта. Понятно, что это во многом связано с тем удручающим экономическим состоянием, в котором оказалась страна. Более того, к 2015 году в прибрежных водах Гайаны, в том числе в зоне притязаний Каракаса, были обнаружены большие запасы нефти, а от такого куска пирога было бы трудно отказаться.

Игра для внутреннего избирателя или реальный политический шаг?

Казалось бы, что в ситуации, когда власти и оппозиция возобновили диалог, а США и Европейский союз пообещали частичное снятие санкций, было бы глупо раскачивать лодку в направлении эскалации двустороннего конфликта. Тем не менее, 3 декабря нынешнего года венесуэльское правительство провело консультативный референдум по поводу принадлежности Эссекибо, на котором задало своему населению пять вопросов. Главный из них касался создания штата Гайана-Эссекибо. Неудивительно, что по каждому пункту бюллетени набралось более 95% «за» при явке почти в 51%, хотя многочисленные фотографии с мест события заставляют засомневаться в достоверности этой статистики. Более интересно то, что последует за этим шагом.

Нынешнее обострение обстановки вокруг принадлежности Эссекибо может вполне играть на руку Мадуро в преддверии президентских выборов 2024 года. Его рейтинги не создают даже близко позитивного впечатления. Усугубляет ситуацию то, что обещанная американцам демократизация режима в обмен на снятие санкций предполагает допуск оппозиции к борьбе за высший пост в стране. А если вспомнить, что Мария Корина Мочадо, лицо венесуэльской оппозиции, набрала на осенних праймариз более 90% голосов, то становится совсем грустно (или нет) за перспективы нынешнего президента.

При таком положении дел необходимо было срочно предпринять что-то, что бы сплотило общество вокруг Мадуро и одновременно лишило оппозицию козыря в рукаве в виде обещаний возвращения многострадального Эссекибо.
Игра на патриотических чувствах может и принести свои плоды, но пока не ясно, пойдёт ли Каракас на активные шаги по возвращению Эссекибо в свое лоно или ограничится лишь риторикой. При этом нельзя сбрасывать со счетов и возможность возникновения военного конфликта на границе двух государств. С одной стороны, Мадуро имеет возможность восстановить “историческую справедливость” и даже остаться у власти. С другой стороны, никакого послабления санкционного режима и нормализации отношений с Западом ожидать не придётся. Следовательно, положение обычных жителей Венесуэлы ещё больше усугубится, если влезть в эту катавасию решатся США и условная Бразилия.

Понимает ли Мадуро, к чему он ведёт страну и своих граждан, разыгрывая карту Эссекибо? Учитывая сдержанную реакцию Вашингтона, закрадываются мысли о нефтяном шантаже, но может это просто выжидательная позиция? И наконец, почему бы не спросить самих жителей Эссекибо, хотят ли они стать гражданами страны с уровнем инфляции в 300 с лишним процентов или остаться верными Гайане, чьи темпы роста ВВП бьют все возможные рекорды? Как бы то ни было, ya veremos.