Демократия того стоит?

После смерти Франсиско Франко в 1975 году в Испании на удивление не начался политический хаос – наоборот, начался довольно прагматичный процесс демократического транзита. В стране была восстановлена монархия, на престол вернулась династия Бурбонов во главе с Хуаном Карлосом I. Франко лично вернул Хуана Карлоса в Испанию из Италии, куда королевской семье дали возможность бежать во время прихода к власти франкистов. Да, Франко видел в будущем короле преемника и пытался сделать из него истинного франкиста, но Хуан Карлос оказался намного сложнее, чем думал старый диктатор. Когда Франко умер, Хуан Карлос под своим именем возглавил кардинальную политическую трансформацию в стране и объявил о приверженности к демократическим ценностям, и, что более важно для этой истории, пообещал защищать демократию в Испании.

Как показывает практика, многие зарождающиеся демократии склонны проходить через период отката, когда представители старого режима пытаются вернуть его под благими лозунгами “Сохраним Отечество!”. В Испании произошла похожая история, о которой мало кто знает в России. 23 февраля 1981 г. в 18:23 ультраправые радикалы во главе с подполковником Антонио Техеро захватили Конгресс Депутатов (парламент Испании), ворвавшись в здание с оружием в руках, где в тот момент шло голосование за кандидатуру нового Президента Правительства Леопольдо Кальво-Сотело. Этот день, попытка государственного переворота, получил название 23F и разделил историю современного испанского государства на “до” и “после”.

Как это часто бывает с ветеранами старого режима, они с болью смотрят на то, как меняется страна. Техеро и его сообщников в генералитете Валенсия не устраивал новый курс правительства: они были убеждены, что отход с пути Франко и дорога к демократизации лишь разрушат Испанию. Поэтому будучи убежденным в том, что они стоят на правильной стороне истории, генералы-мятежники, собрав несколько десятков служащих из национальной гвардии, подгадали правильный момент, когда менялось правительство, чтобы захватить власть в стране и убедить население Испании, которое, как считал Техеро и его приспешники, скучают по порядку эпохи франкизма и хотят вернуть все обратно. Но они оказались не правы, Испания не захотела обратно на путь массовых репрессий, убийств несогласных, войны и бедности.

Особую роль в исходе событий 23F сыграла главная испанская газета El País (что в переводе означает “Страна”). Хуан Луис Себриан, директор газеты в те годы, вспоминает, что тем февральским вечером проводил интервью с новым редактором, как в его кабинет забежал заместитель и закричал: “Хуан Луис! Хуан Луис! Сделай радио громче!”. В тот момент вся редакция газеты услышала звуки мятежа в Конгрессе, и как подполковник Техеро своим сиплым голосом скомандовал: “Всем стоять на месте!”, а после в зале заседаний началась стрельба (кстати, следы от пуль так и остались в потолке и стенах зала, как напоминание о попытке государственного переворота).

В El País встал вопрос – выпускать ли газету? Здесь важно понимать, что El País стала голосом демократического транзита в стране, надеждой на перемены, сторожевым псом демократии – называйте, как хотите. Поэтому ожидать от редакционного коллектива, что он будет приветствовать попытку государственного переворота – было бы глупо. А это значит, что если путчисты победят, то всему коллективу, мягко скажем, не поздоровиться. Выбор был не из легких – либо сейчас, либо никогда. Демократический переход длился уже 6 лет, в стране было сделано так много – нормализовалась экономика, свобода слова уже закрепилась, политическое многообразие и свободные выборы стали нормой, а теперь все это может отмениться и вернуться назад. А я напомню, что все журналисты газеты жили в годы Франко и помнили, насколько это было ужасно. К тому же, кто как не они рассказали бы испанцам о том, что происходит в столице. Летом мне довелось поговорить с моим испанским знакомым Антонио, который прекрасно помнил события тех дней, хотя и был в подростковом возрасте. Антонио рассказал мне, что никто не понимал, что происходит в центре Мадрида – вернулись ли франкисты, а что с правительством, есть ли жертвы, закроют ли теперь страну? Все-таки тогда не было таких развитых средств коммуникации, и единственный оперативный источник информации, радио, передавал лишь хаотическую сводку с мест событий, не давая полной картины происходящего.

Вечером 23 февраля Хуан Луис Себриан сказал своим коллегам следующее: “Возможно, это последнее, что я делаю в качестве директора, но газета выйдет, она выйдет на улицы и станет выпуском против путчистов”. И нет, это не был жест во имя демократических идеалов, что-то сродни журналистскому пафосу. Это был мощный институциональный ответ попытке свернуть демократические преобразования. Утром 24 февраля на улицах Испании начали раздавать новый выпуск El País с главным заголовком, набранным кеглем в два раза больше, чем обычно – “Государственный переворот. El País, вместе с Конституцией” (Golpe de Estado. El País, con la Constitución).

Но одной лишь поддержки Конституции от прессы было недостаточно, решающее слово было за королем Хуаном Карлосом, верховным главнокомандующим, при том, что Президент Правительства, Адольфо Суарес, тогда находился в плену в здании Конгресса Депутатов. Фигура Хуана Карлоса в последнее время стала окончательно спорной – коррупционные скандалы с его участием, отмывание денег элиты Саудовской Аравии, внебрачная интрижка с Кориной Ларсен. Но 23 февраля 1981 г. Хуан Карлос сделал самое важное дело в своей жизни: решил поддержать демократию и Конституцию, воззвав всех военных и руководителей военных округов Испании подчиниться приказу и вернуться на места своего расположения. Тем самым путчисты получили финальный удар, ведь они надеялись, что Хуан Карлос поддержит именно их (кстати, сам Техеро врал захваченным депутатам Конгресса, что действует от имени Короля для защиты Короны). Поэтому несмотря на все самые спорные моменты в своей биографии, Хуан Карлос выполнил конституционный долг – он защитил государство в момент, когда все могло рухнуть. Это и останется его главным наследием.

И мы снова возвращаемся к извечному вопросу – какова цена демократии? В целом, универсального ответа на этот, казалось бы, несложный вопрос – нет. Здесь нужно разбираться в каждом отдельном случае. Но одно остается ясным. В момент самой большой уязвимости, в момент, так называемого, отката назад – нельзя сомневаться, нужно действовать. Демократия не дается просто так, как данность сверху, когда диктатор умирает или уходит в тень. Переход к демократии требует воли народа, осознания того, что это нужно всем, что возвращение к авторитаризму – недопустимо. Испанская демократия в 1981 г. устояла, потому что у главных институций и людей было понимание того, к чему они хотят прийти и что нужно за это отдать. Без четкого понимания, зачем нужна демократия и для кого – ее не построить. 23 февраля 1981 г. и за несколько последующих дней испанский народ взял ответственность за свою страну и сделал осознанный выбор, с которым они не намерены расставаться и в будущем.