егор рыжкин / 25.10.2023 / 5 минут
Italia chiamò: итальянские вооружённые силы в Большом Средиземноморье
Так уж выходит, что военно-стратегические вопросы лежат в центре науки о международных отношениях. Мы обратились к Егору Рыжкину, стажеру-исследователю ЦКЕМИ НИУ ВШЭ, с просьбой рассказать, что происходит на военных подступах Южной Европы – в итоге новая колонка об Италии.
- Егор Рыжкинстажер-исследователь ЦКЕМИ НИУ ВШЭ
С чем у среднестатистического обывателя ассоциируется Италия? Тёплый климат, приятное море, величественные руины в Риме, галереи Флоренции, гондолы Венеции, сотни вариаций пасты и пиццы, родина Возрождения и знаменитых художников, творения Джузеппе Верди и Джакомо Пуччини…
А вооружённые силы Республики? Они вряд ли придут на ум широкой аудитории. Эти немногочисленные эрудиты вспомнят о легионах, противостоявших германцам, и о кондотьерских компаниях, разорявших Апеннины. В то же время объединённая Италия не сможет похвастаться громкими военными победами: Адуа и Капоретто стали нарицательными именами, символами тяжёлого поражения, а про военный вклад Италии во время Второй мировой войны и говорить не приходится.
Но за мной, читатель! Кто сказал тебе, что современная Италия не развивает собственные вооружённые силы и не пытается проецировать военную силу? Да отрежут лгуну его гнусный язык! Сейчас Рим занимает 12 место по военным расходам и 10 место по военному потенциалу в мире и, разумеется, уделяет большое внимание самому близкому – географически, экономически и исторически – региону, Средиземноморью.
А вооружённые силы Республики? Они вряд ли придут на ум широкой аудитории. Эти немногочисленные эрудиты вспомнят о легионах, противостоявших германцам, и о кондотьерских компаниях, разорявших Апеннины. В то же время объединённая Италия не сможет похвастаться громкими военными победами: Адуа и Капоретто стали нарицательными именами, символами тяжёлого поражения, а про военный вклад Италии во время Второй мировой войны и говорить не приходится.
Но за мной, читатель! Кто сказал тебе, что современная Италия не развивает собственные вооружённые силы и не пытается проецировать военную силу? Да отрежут лгуну его гнусный язык! Сейчас Рим занимает 12 место по военным расходам и 10 место по военному потенциалу в мире и, разумеется, уделяет большое внимание самому близкому – географически, экономически и исторически – региону, Средиземноморью.
Сражение при Адуа
In strategy we trust
Так вот, мой друг Шерлок Холмс научный руководитель говорил: опирайтесь на стратегические документы государства. Хотя руководство Италии крайне редко публикует подобные материалы, вопросы применения вооружённых сил за рубежом и взаимодействия со Средиземноморским регионом получили подробное освещение. Здесь отдельного внимания заслуживают «Итальянская стратегия в Средиземноморье» 2017 г., Многолетний документ оборонного планирования на 2022-2024 гг. и «Стратегия безопасности и обороны для Средиземноморья» 2022 года.
На первый взгляд, для перечисленных документов характерны черты, которые можно найти в стратегических разработках других государств – таких же малых и средних держав, коей является и Италия. Верность Евро-Атлантическому сообществу, важность сотрудничества с ЕС, НАТО и ООН, перечисление всевозможных угроз, большинство которых гибридные и неконвенциональные – перечень достаточно стандартный.
Но в этих же документах можно и обнаружить некоторые аспекты, заставляющие нас уделить отдельное внимание итальянскому кейсу. Италия – единственное государство Средиземноморья (да и Евро-Атлантики в целом), которое подготовило стратегию безопасности для данного региона. Одновременно в этих документах Рим посылает неплохой сигнал окружающим, отмечая и значимость Средиземноморья для Италии, и готовность проводить здесь проактивную политику, и статус игрока, с мнением которого неплохо было бы считаться, и стремление стать лидером на южном фланге коллективного Запада.
Амбициозно ли? Разумеется, если ещё вспомнить, что для Рима Большое Средиземноморье – это не только страны на побережье Mare Nostrum, но и Европа в целом, Ближний Восток – вплоть до Персидского залива, Сахель, Африканский рог и Гвинейский залив. Самонадеянно ли? Конечно, если не забывать, что курица не птица, а Италия не располагает американскими – на крайний случай, французскими – военными возможностями, приправленные ядерным арсеналом. Реализуемо ли? А впрочем это уже совсем другая история…
Так вот, мой друг Шерлок Холмс научный руководитель говорил: опирайтесь на стратегические документы государства. Хотя руководство Италии крайне редко публикует подобные материалы, вопросы применения вооружённых сил за рубежом и взаимодействия со Средиземноморским регионом получили подробное освещение. Здесь отдельного внимания заслуживают «Итальянская стратегия в Средиземноморье» 2017 г., Многолетний документ оборонного планирования на 2022-2024 гг. и «Стратегия безопасности и обороны для Средиземноморья» 2022 года.
На первый взгляд, для перечисленных документов характерны черты, которые можно найти в стратегических разработках других государств – таких же малых и средних держав, коей является и Италия. Верность Евро-Атлантическому сообществу, важность сотрудничества с ЕС, НАТО и ООН, перечисление всевозможных угроз, большинство которых гибридные и неконвенциональные – перечень достаточно стандартный.
Но в этих же документах можно и обнаружить некоторые аспекты, заставляющие нас уделить отдельное внимание итальянскому кейсу. Италия – единственное государство Средиземноморья (да и Евро-Атлантики в целом), которое подготовило стратегию безопасности для данного региона. Одновременно в этих документах Рим посылает неплохой сигнал окружающим, отмечая и значимость Средиземноморья для Италии, и готовность проводить здесь проактивную политику, и статус игрока, с мнением которого неплохо было бы считаться, и стремление стать лидером на южном фланге коллективного Запада.
Амбициозно ли? Разумеется, если ещё вспомнить, что для Рима Большое Средиземноморье – это не только страны на побережье Mare Nostrum, но и Европа в целом, Ближний Восток – вплоть до Персидского залива, Сахель, Африканский рог и Гвинейский залив. Самонадеянно ли? Конечно, если не забывать, что курица не птица, а Италия не располагает американскими – на крайний случай, французскими – военными возможностями, приправленные ядерным арсеналом. Реализуемо ли? А впрочем это уже совсем другая история…
Крейсер ВМФ Италии
Берсальеры на дальних берегах
Итальянские военные уже не первый год несут службу в странах Большого Средиземноморья. Но можем ли мы сказать, что задачи, которые они выполняют в данном регионе, являются уникальными, и никакая другая страна их не выполняет?
Миротворчество и обеспечение политической стабильности? Спешу разочаровать: лишь в Ливане итальянцы имеют собственный национальный миротворческий корпус, в то время как в остальных случаях они сотрудничают с членами ЕС и НАТО, а также с ООН – обострения в регионе ставят под сомнение эффективность данных форматов. Однако надо отметить, что во главе некоторых контингентов стояли именно представитли вооружённых сил Италии – особенно ярко это проявилось в случае с KFOR в Сербии в 2015-2021 годы.
Оказание военно-политической и военной-технической помощи другим странам? Здесь ответ двоякий. Италия реализует и двусторонние операции в Ливии и Нигере, и многосторонние форматы с европейскими коллегами по опасному бизнесу в Мали и Сомали – при этом в последней стране итальянцы не раз входили в руководящий состав тренировочной миссии. Придерживаюсь скептических взглядов относительно успешности их реализации, ибо борьба с неоколониализмом в Сахеле набирает обороты, а устойчивые вооружённые силы в Триполитании и на Африканском роге так и не возникли. В качестве альтернативы итальянские военнослужащие одновременно работают в гуманитарной сфере, помогая местному населению, но кто сие не осуществляет?
Сдерживание России? В этом случае Италия встаёт в длинную очередь Евро-Атлантического сообщества, запустившего конфронтацию с Россией, и, безусловно, не является единственным государством, пытающимся сдерживать Восточного соседа.
Проецирование военной силы? И вновь Италия отнюдь не единственный актор, кто этим занимается в регионе. Рим не самостоятельно запускает военно-морские миссии у берегов Африки и Ближнего Востока, а доверяется в этом вопросе Брюсселю или Вашингтону, не участвует в боевых действиях в Ираке самостоятельно, а выступает в коалиции государств.
Иными словами, итальянские военные контингенты в Большом Средиземноморье выполняют точно такие же задачи, которые возложены на других западных военнослужащих в регионе. В ряде случае заметно проявляется ограниченный потенциал Рима, который не может функционировать самостоятельно и должен полагаться на своих союзников. Но стоит отдать должное итальянцам: они стараются участвовать во многих миссиях и нередко принимают бразды правления в них – желание быть лидером на южном фланге обязывает.
Итальянские военные уже не первый год несут службу в странах Большого Средиземноморья. Но можем ли мы сказать, что задачи, которые они выполняют в данном регионе, являются уникальными, и никакая другая страна их не выполняет?
Миротворчество и обеспечение политической стабильности? Спешу разочаровать: лишь в Ливане итальянцы имеют собственный национальный миротворческий корпус, в то время как в остальных случаях они сотрудничают с членами ЕС и НАТО, а также с ООН – обострения в регионе ставят под сомнение эффективность данных форматов. Однако надо отметить, что во главе некоторых контингентов стояли именно представитли вооружённых сил Италии – особенно ярко это проявилось в случае с KFOR в Сербии в 2015-2021 годы.
Оказание военно-политической и военной-технической помощи другим странам? Здесь ответ двоякий. Италия реализует и двусторонние операции в Ливии и Нигере, и многосторонние форматы с европейскими коллегами по опасному бизнесу в Мали и Сомали – при этом в последней стране итальянцы не раз входили в руководящий состав тренировочной миссии. Придерживаюсь скептических взглядов относительно успешности их реализации, ибо борьба с неоколониализмом в Сахеле набирает обороты, а устойчивые вооружённые силы в Триполитании и на Африканском роге так и не возникли. В качестве альтернативы итальянские военнослужащие одновременно работают в гуманитарной сфере, помогая местному населению, но кто сие не осуществляет?
Сдерживание России? В этом случае Италия встаёт в длинную очередь Евро-Атлантического сообщества, запустившего конфронтацию с Россией, и, безусловно, не является единственным государством, пытающимся сдерживать Восточного соседа.
Проецирование военной силы? И вновь Италия отнюдь не единственный актор, кто этим занимается в регионе. Рим не самостоятельно запускает военно-морские миссии у берегов Африки и Ближнего Востока, а доверяется в этом вопросе Брюсселю или Вашингтону, не участвует в боевых действиях в Ираке самостоятельно, а выступает в коалиции государств.
Иными словами, итальянские военные контингенты в Большом Средиземноморье выполняют точно такие же задачи, которые возложены на других западных военнослужащих в регионе. В ряде случае заметно проявляется ограниченный потенциал Рима, который не может функционировать самостоятельно и должен полагаться на своих союзников. Но стоит отдать должное итальянцам: они стараются участвовать во многих миссиях и нередко принимают бразды правления в них – желание быть лидером на южном фланге обязывает.
Итальянское Средиземноморье
Дебет с кредитом сошёлся?
Успешна ли деятельность итальянских вооружённых сил в обеспечение безопасности в Большом Средиземноморье? Лишь отчасти. С одной стороны, ряд целей, заявленных в стратдокументах, реализуются на практике. Поставки энергоресурсов на Апеннины если и оказываются под угрозой срыва, то по вине национальной политической элиты, террористические акты на полуострове – дела минувших дней, а руководство отдельными миссиям, хоть и немного, но всё же укрепляют статус Италии в регионе.
С другой – выполнение указанных задач зависит не столько от Италии, сколько от внешней обстановки, сотрудничества Республики – не только военного – с другими государствами, её участия во многосторонних форматах. При этом некоторые цели, упомянутые на стратегическом уровне, далеки от претворения в жизнь: нелегальная миграция не побеждена, конфликты не урегулированы, а статус евро-атлантического лидера в регионе так до конца и не получен – к тому же всегда найдётся актор-«союзник», готовый его оспорить.
Какое будущее ожидает Италию и её вооружённые силы в Большом Средиземноморье? В условиях милитаризации Евро-Атлантического сообщества Италия может предпринять попытку расширения своего военного присутствия за рубежом, но в рамках уже существующих форматов. Препятствием на этом пути могут быть внешние факторы, которые могут заставить Рим свернуть свою военно-политическую и военно-техническую деятельность за рубежом, и внутренние ограничения – прежде всего ресурсного характера.
Успешна ли деятельность итальянских вооружённых сил в обеспечение безопасности в Большом Средиземноморье? Лишь отчасти. С одной стороны, ряд целей, заявленных в стратдокументах, реализуются на практике. Поставки энергоресурсов на Апеннины если и оказываются под угрозой срыва, то по вине национальной политической элиты, террористические акты на полуострове – дела минувших дней, а руководство отдельными миссиям, хоть и немного, но всё же укрепляют статус Италии в регионе.
С другой – выполнение указанных задач зависит не столько от Италии, сколько от внешней обстановки, сотрудничества Республики – не только военного – с другими государствами, её участия во многосторонних форматах. При этом некоторые цели, упомянутые на стратегическом уровне, далеки от претворения в жизнь: нелегальная миграция не побеждена, конфликты не урегулированы, а статус евро-атлантического лидера в регионе так до конца и не получен – к тому же всегда найдётся актор-«союзник», готовый его оспорить.
Какое будущее ожидает Италию и её вооружённые силы в Большом Средиземноморье? В условиях милитаризации Евро-Атлантического сообщества Италия может предпринять попытку расширения своего военного присутствия за рубежом, но в рамках уже существующих форматов. Препятствием на этом пути могут быть внешние факторы, которые могут заставить Рим свернуть свою военно-политическую и военно-техническую деятельность за рубежом, и внутренние ограничения – прежде всего ресурсного характера.
Вам понравилась эта статья?
Смотрите также:
