Колонка редактора / 12.12.2022 / 4 минуты
Диктаторы убивают поэтов
17 августа 1936 г. еще до того, как наступил андалузский блеклый рассвет, мужчина, одетый в белую пижаму и легкую льняную куртку, вышел из машины на грунтовую дорогу, от каждого шага по которой вихрями начинает виться пыль, соединяющую два небольших города Визнар и Альфакар в предгорьях Гранады, что находится в Испании. У него были густые дугообразные брови, черные как смоль волосы с виднеющейся залысиной, проскакивающей то тут, то там, и небольшой живот, который вполне органично смотрелся в его 38 лет. Как это часто бывает в августе, ночь была безлунной, и этот человек оказался не один под шатром андалузского неба – его сопровождали пятеро солдат вместе с тремя другими заключенными: двумя анархистами и седовласым школьным учителем с деревянной ногой. Фары двух машин, которые доставили их сюда, лениво освещали им путь через насыпь – дорогу на близлежащее поле, усеянное оливковыми деревьями ростом с коренастого человека. Солдаты несли немецкие винтовки Маузер – что же еще нести тем, кто пришел убивать. К этому времени четверо пленников уже знали, что умрут. Человеком в пижаме был поэт, писатель и драматург Федерико Гарсия Лорка, незадолго до смерти сказавший пронзительную фразу: "Точно так же, как рождение меня не касалось, так и смерть меня не волнует." Через пару минут он был застрелен подлым франкистом, который до конца своей недолгой жизни во весь голос рассказывал каждому встречному, что именно он убил Лорку, не сомневаясь ни секунды.
Иллюстрация от Гали Соколовой специально для журнала FOUR
До
Смерть обрекает многих писателей на неопределенность, из которой они выйдут, став классиками. Тогда они становятся предметом изучения, а не чтения, со временем превращаясь в миф, о котором, вроде бы, как многие слышали, но принявшись расспрашивать об этом человеке, вы не получите ни одного точного ответа. Конечно, бывают редкие почитатели, которые действительно не смогут ответить на такой "вопрос в лоб" из-за переполнения внутри эмоций и осознания, что “деревья и вправду были большими”. Но я здесь говорю о тех "интеллигентах мещанского происхождения”, которые лишь хотят казаться, а не быть – но это мы уже уходим от темы.
Федерико Гарсия Лорка стал настоящим классиком, избежав судьбы прослыть лишь предметом для изучения – его читают во всем мире, переводят на английский (главный биограф Лорки, Иан Гибсон – ирландец) и французский, на его стихи написал песню Леонард Коэн ("Take This Waltz"), о нем снимают фильмы и просто рассуждают в приличных гостиных (может быть, даже и московских). Когда ему было 33 года, он уже "захватил" Европу, США и Южную Америку своими стихами и пьесами – его сонатами восхищался Борхес, Дали называл его гением, а чилийский друг испанского поэта Пабло Неруда, нобелевский лауреат по литературе 1971 г., оставил о нем такую заметку: "Я никогда не видел, чтобы грация и гениальность, крылатое сердце и хрустальный водопад сочетались в ком-либо другом так, как в нем." Кстати, в 1933 г. Лорка отправился в страны латиноамериканского Южного конуса и в Аргентине застал ошеломительный успех своей пьесы "Кровавая свадьба" ("Bodas de sangre"), которую за один сезон поставили более 100 раз. Спустя несколько дней после премьеры кассовые сборы уже составили 3 500 песет, что соответствовало зарплате рабочего-металлурга – самой доходной профессии в испанском рабочем классе.
Смерть обрекает многих писателей на неопределенность, из которой они выйдут, став классиками. Тогда они становятся предметом изучения, а не чтения, со временем превращаясь в миф, о котором, вроде бы, как многие слышали, но принявшись расспрашивать об этом человеке, вы не получите ни одного точного ответа. Конечно, бывают редкие почитатели, которые действительно не смогут ответить на такой "вопрос в лоб" из-за переполнения внутри эмоций и осознания, что “деревья и вправду были большими”. Но я здесь говорю о тех "интеллигентах мещанского происхождения”, которые лишь хотят казаться, а не быть – но это мы уже уходим от темы.
Федерико Гарсия Лорка стал настоящим классиком, избежав судьбы прослыть лишь предметом для изучения – его читают во всем мире, переводят на английский (главный биограф Лорки, Иан Гибсон – ирландец) и французский, на его стихи написал песню Леонард Коэн ("Take This Waltz"), о нем снимают фильмы и просто рассуждают в приличных гостиных (может быть, даже и московских). Когда ему было 33 года, он уже "захватил" Европу, США и Южную Америку своими стихами и пьесами – его сонатами восхищался Борхес, Дали называл его гением, а чилийский друг испанского поэта Пабло Неруда, нобелевский лауреат по литературе 1971 г., оставил о нем такую заметку: "Я никогда не видел, чтобы грация и гениальность, крылатое сердце и хрустальный водопад сочетались в ком-либо другом так, как в нем." Кстати, в 1933 г. Лорка отправился в страны латиноамериканского Южного конуса и в Аргентине застал ошеломительный успех своей пьесы "Кровавая свадьба" ("Bodas de sangre"), которую за один сезон поставили более 100 раз. Спустя несколько дней после премьеры кассовые сборы уже составили 3 500 песет, что соответствовало зарплате рабочего-металлурга – самой доходной профессии в испанском рабочем классе.
Федерико Гарсия Лорка
Во время
Но когда в июле 1936 г. безумный диктатор Франсиско Франко добрался до власти, движимый идеей о спасении отечества от бездумных демократов, пытавшихся построить Вторую республику в Испании, жизнь Лорки оказалась в опасности, потому что он не мог себе позволить молчать. Убежденный сторонник свободы, социалист (который не имеет ничего общего с советским социализмом) и настоящий патриот – как-то раз он сказал: "Во всем мире, когда приходит смерть, люди опускают занавески. Но не в Испании. В Испании их открывают", – Лорка не принял бесчеловечный и фашистский режим Франко и продолжил свое дело. Дело, за которое франкисты решили его убить.
В августе 1936 г. местному чиновнику и почитателю Франко, Руису Алонсо отдали приказ поймать Федерико Гарсия Лорку в доме его друга, где он спрятался, и казнить – без суда и следствия, все как полагается. Франкисты ворвались в этот дом, спихнули Лорку с лестницы, плюнули в лицо и связали, перед этим привязав к дереву и избив жильца дома, который отказался выдать Лорку. В тот день Алонсо сказал: "Он нанес своей ручкой больше вреда, чем другой пистолетом". Умирающего Лорку с множественными выстрелами в голову и тело оставили в канаве, его останки так и не были найдены, а по официальной версии он считается “жертвой Гражданской войны”.
Но когда в июле 1936 г. безумный диктатор Франсиско Франко добрался до власти, движимый идеей о спасении отечества от бездумных демократов, пытавшихся построить Вторую республику в Испании, жизнь Лорки оказалась в опасности, потому что он не мог себе позволить молчать. Убежденный сторонник свободы, социалист (который не имеет ничего общего с советским социализмом) и настоящий патриот – как-то раз он сказал: "Во всем мире, когда приходит смерть, люди опускают занавески. Но не в Испании. В Испании их открывают", – Лорка не принял бесчеловечный и фашистский режим Франко и продолжил свое дело. Дело, за которое франкисты решили его убить.
В августе 1936 г. местному чиновнику и почитателю Франко, Руису Алонсо отдали приказ поймать Федерико Гарсия Лорку в доме его друга, где он спрятался, и казнить – без суда и следствия, все как полагается. Франкисты ворвались в этот дом, спихнули Лорку с лестницы, плюнули в лицо и связали, перед этим привязав к дереву и избив жильца дома, который отказался выдать Лорку. В тот день Алонсо сказал: "Он нанес своей ручкой больше вреда, чем другой пистолетом". Умирающего Лорку с множественными выстрелами в голову и тело оставили в канаве, его останки так и не были найдены, а по официальной версии он считается “жертвой Гражданской войны”.
Лорка и Дали
У каждого поколения есть свой Лорка – в литературе, в музыке, или это обычный обыватель, о существовании которого нам с вами неизвестно, но он достойный человек, который живет в соответствии со своими принципами, делает то, что трудно, пытается не навредить никому и любит ближнего. В один момент каждый из нас, услышав историю, подобную истории Лорки и миллионов погибших похожей смертью от рук подлого, трусливого и диктаторского режима – будь то в Испании, Советском Союзе, Германии, Чили, Аргентине, Бразилии, Северной Корее – задается простым вопросом – "Почему?". Почему в один момент человек может стать проблемой для системы, которая не хочет слышать критику, неприятие, отрицание?
Пожалуй, это можно объяснить спецификой политического режима, который строится на страхе и существовании каких-то сакральных смыслов, порой даже непонятных самим вершителям судеб из партии, посягательство на которые с помощью обычных слов может сделать его существование бессмысленным. Советский Союз, где печатают Набокова, читают Солженицына, поют песни Бориса Гребенщикова не был бы тем СССР, каким его придумал Ленин и создавал Сталин вместе с ему же подобными. Пространство свободы создает вакуум, в котором человек, имея доступ к различной информации и противоположным мнениям, начинает думать о чем-то большем, чем ему говорит официальная власть. Он начинает критически мыслить, переполненный идеями тех, кто не боится писать правду. Рано или поздно это сеет зерно сомнения в том, что тоталитарный режим стоит чего-то. Такие люди становятся опасностью, поэтому нужно уничтожить не столько их самих, сколько идейных вдохновителей – например, писателей или поэтов, или всех тех, кто может говорить во весь голос на большие массы людей.
Но какое право имеют люди, находящиеся на вершине власти, решать, что такое хорошо, а что такое плохо? В какой момент критики режима становятся угрозой существования государства и считаются "предателями Родины"? Казалось бы, 20 век должен был поставить всем людям Земли прививку от тоталитарных и авторитарных режимов – репрессии Франко и Сталина, зверства Гитлера, геноцид Пол Пота должны вызывать леденящий душу страх и осознание того, к чему может привести этот ужас, а не крики: “Как хорошо было при диктатуре!” или “Какой же был порядок, все работали, побеждали, радовались!”. Нет, не существует никакого порядка и радости там, где твоего соседа, брата, деда, отца, друга увозят посреди ночи, и ты больше не слышишь о нем никогда. Не существует ничего хорошего там, где тебя могут “убрать из системы” за то, что ты купил и надел джинсы, прочитал не то стихотворение или, не дай бог, сказал не по учебнику. Ни одна победа, ни одно изобретение, полет в космос, мост вокруг Земли, самый высокий прыжок или спортивное достижение не могут закрыть глаза на это.
События в некоторых странах 21 века показывают, что иммунитет к таким режимам появился не у всех. В один момент люди, думающие по-другому, которые обладают собственным сознанием, чтобы назвать черное черным, а белое белым, становятся не только врагом для государственной машины, но и для своих сограждан, пропитанных идеями государственности и мнимого патриотизма (здесь было бы уместно процитировать нашумевшую цитату Юрия Юлиановича Шевчука о том, что такое Родина – но лишь упоминания о ее существования я считаю достаточным). Больное общество даже под самые крикливые лозунги о защите добра не может привнести ничего хорошего в мир, убивая все вокруг, причем начиная смерть внутри своего собственного дома – убийства несогласных, точечные показательные посадки в тюрьмы или просто травля того, кто не идет вразрез с линией партии.
Да, у каждого поколения есть свой Лорка, который чаще всего в своем пике появляется в самом несвободном обществе, обреченный на самый печальный конец. Таких людей нужно защищать, беречь, любить, восхвалять, читать, петь, смотреть, искать, стоять за них плечом к плечу до самого конца, потому что таких людей мало – один на миллион. И не факт, что он появится когда-либо снова, ведь в один момент может остаться лишь пустота:
Мой товарищ куда-то исчез
И значит, мне незачем и некуда строить мосты
Я давно не курю, и в карманах нет спичек
Придется прикуривать от пустоты
Прикуривать от пустоты.
Пожалуй, это можно объяснить спецификой политического режима, который строится на страхе и существовании каких-то сакральных смыслов, порой даже непонятных самим вершителям судеб из партии, посягательство на которые с помощью обычных слов может сделать его существование бессмысленным. Советский Союз, где печатают Набокова, читают Солженицына, поют песни Бориса Гребенщикова не был бы тем СССР, каким его придумал Ленин и создавал Сталин вместе с ему же подобными. Пространство свободы создает вакуум, в котором человек, имея доступ к различной информации и противоположным мнениям, начинает думать о чем-то большем, чем ему говорит официальная власть. Он начинает критически мыслить, переполненный идеями тех, кто не боится писать правду. Рано или поздно это сеет зерно сомнения в том, что тоталитарный режим стоит чего-то. Такие люди становятся опасностью, поэтому нужно уничтожить не столько их самих, сколько идейных вдохновителей – например, писателей или поэтов, или всех тех, кто может говорить во весь голос на большие массы людей.
Но какое право имеют люди, находящиеся на вершине власти, решать, что такое хорошо, а что такое плохо? В какой момент критики режима становятся угрозой существования государства и считаются "предателями Родины"? Казалось бы, 20 век должен был поставить всем людям Земли прививку от тоталитарных и авторитарных режимов – репрессии Франко и Сталина, зверства Гитлера, геноцид Пол Пота должны вызывать леденящий душу страх и осознание того, к чему может привести этот ужас, а не крики: “Как хорошо было при диктатуре!” или “Какой же был порядок, все работали, побеждали, радовались!”. Нет, не существует никакого порядка и радости там, где твоего соседа, брата, деда, отца, друга увозят посреди ночи, и ты больше не слышишь о нем никогда. Не существует ничего хорошего там, где тебя могут “убрать из системы” за то, что ты купил и надел джинсы, прочитал не то стихотворение или, не дай бог, сказал не по учебнику. Ни одна победа, ни одно изобретение, полет в космос, мост вокруг Земли, самый высокий прыжок или спортивное достижение не могут закрыть глаза на это.
События в некоторых странах 21 века показывают, что иммунитет к таким режимам появился не у всех. В один момент люди, думающие по-другому, которые обладают собственным сознанием, чтобы назвать черное черным, а белое белым, становятся не только врагом для государственной машины, но и для своих сограждан, пропитанных идеями государственности и мнимого патриотизма (здесь было бы уместно процитировать нашумевшую цитату Юрия Юлиановича Шевчука о том, что такое Родина – но лишь упоминания о ее существования я считаю достаточным). Больное общество даже под самые крикливые лозунги о защите добра не может привнести ничего хорошего в мир, убивая все вокруг, причем начиная смерть внутри своего собственного дома – убийства несогласных, точечные показательные посадки в тюрьмы или просто травля того, кто не идет вразрез с линией партии.
Да, у каждого поколения есть свой Лорка, который чаще всего в своем пике появляется в самом несвободном обществе, обреченный на самый печальный конец. Таких людей нужно защищать, беречь, любить, восхвалять, читать, петь, смотреть, искать, стоять за них плечом к плечу до самого конца, потому что таких людей мало – один на миллион. И не факт, что он появится когда-либо снова, ведь в один момент может остаться лишь пустота:
Мой товарищ куда-то исчез
И значит, мне незачем и некуда строить мосты
Я давно не курю, и в карманах нет спичек
Придется прикуривать от пустоты
Прикуривать от пустоты.
Вам понравилась эта статья?
Смотрите также:
